В октябре 2006 года мне посчастливилось провести две с половиной недели в Иране. От цельных воспоминаний постепенно остаются обрывки, но обрывки яркие. Постараюсь вам рассказать о них.
Когда говоришь об Иране, невозможно не упомянуть потрясающие исторические места и шедевры архитектуры, разнообразную природу (не стоит думать, что Иран это сплошная полупустыня); невозможно не упомянуть пульсирующий, бьющий наружу ритм жизни городов; невозможно не вспомнить развитую инфраструктуру, настолько развитую, что это поражает.
Наши головы полны стереотипов об этой стране, и даже обладая более или менее достоверной информацией, окончательно отделаться от этих стереотипов можно лишь прилетев в Иран. Они разлетаются словно осколки стекла после метко брошенного камня. На поверку все иначе. Меня многие спрашивали, не боюсь ли я ехать в Иран. Я отвечал отрицательно, но заноза в подсознании все же сидела. А в реальности – в реальности в Иране лишь одна опасность для путешественника, не лезущего на рожон к наркоторговцам около пакистанских и афганских границ; это мотоциклисты. Движение в Иране просто невероятно хаотичное, но если машины в целом соблюдают правила (читай – не ездят на красный свет и редко вылетают на встречную полосу), то мотоциклисты ездят как хотят, где хотят и с какой хотят скоростью. Пересечь шестиполосную улицу с гигантским потоком в обоих направлениях? Нет проблем. Об остальном (бандиты, похитители людей, полиция т.д.) забудьте – в Иране безопасно. Алкоголь и наркотики запрещены, но достать их может каждый второй. Женщины ходят в чадре, и с мусульманками нельзя вступать в сексуальные контакты; но все это не так уж и сложно, особенно по сравнению с представляемыми нами опасностями.
Однако самое главная драгоценность Ирана – это люди, его населяющие. Смесь любопытства, восточного гостеприимства и уважения к иностранцам. Это люди, которые всегда готовы тебе бескорыстно помочь. Это люди, которые искренне рады что ты приехал в их страну – и не потому что ты иностранный турист и привез им деньги, а просто потому что ты приехал. Эта искренность чувствуется во всем. Чуть ли не каждый день к вам будет подходить множество людей и просто говорить с вами, ничего не продавая взамен, чуть ли не каждый день вас будут приглашать в гости; продавцы ковров в Исфахане, видя что ты потерял интерес к их товару, продолжают беседу с той же страстью и искренностью, как в начале; таксист, от услуг которого вы отказались, может поехать за вами, чтобы убедиться что вы не заблудились; на рынке вас будут угощать фруктами; и чуть ли не каждый будет искренне говорить о том, как здорово что вы приехали в Иран. И никто не попросит денег. Конечно, есть исключения, но они только подтверждают правило.
Салям, добро пожаловать в Иран!
За 17 дней я проехал по следующему маршруту: Тегеран – Рашт – Фуман – Масуле – Фуман – Астара – Ардабиль – Тебриз – Кандован – Тебриз – Тегеран – Кум – Кашан – Абияне – Кашан – Язд – Шираз – Персеполис – Шираз – Исфахан – Тегеран.
Рашт
Над невысокими горами всходило мое первое иранское солнце, и немолодой автобус вез меня по широкому автобану прочь из Тегерана. Борясь со сном после бессонной ночи, включившей в себя перелет из Москвы и ночные бдения вокруг площади Азади, я смотрел на желтый диск, встающий над раскинувшейся равниной, покрытой голыми холмами. Все вокруг было ново и необычно. Сон сморил меня.
Проснувшись где-то через час, я поглядел в окно – пейзаж изменился. Прямую дорогу сменил серпантин, и петли автобана прокладывали себе дорогу сквозь все более высокие горы. Начала появляться зелень. Через какое-то время автобус въехал в тоннель, потом выехал, и хотя с виду природа осталось такой же, что-то неуловимо изменилось – на холмах стали появляться деревья (на одном из холмов был высажен национальный герб и флаг), начали появляться хилые горные ручьи, а дорога пошла вниз. Мы спускались на Прикаспийскую низменность.
Рашт появился внезапно. Автобус въехал на улицу, ничем не отличавшуюся улиц тех деревень, которые мы проезжали по дороге. Это была окраина города, не слишком большого, но весьма населенного и очень зеленого. Рашт был первым моим иранским городом, который я пытался осознать (ночной Тегеран все же считать я пока не стану), был первым городом, который я впитывал, первым городом, в котором я видел жизнь людей. Все было обычно и необычно. Люди такие же как везде (банальное утверждение, но каждый раз почему-то ждешь, что увидишь если не инопланетян, то что-то совсем другое). Широкий зеленый бульвар, узкие улочки, уходящие вбок, магазинчики на первых этажах. Ничего особенного, наверное, но как будто открываешь потаенную дверь. Первые знакомые, первая мечеть, первая увиденная мелкая авария (которых, честно говоря, я увижу еще всего лишь пару раз – глядя на то как иранцы ездят, это должно происходить чаще).
И в то же время поток машин (многие из которых такси), преимущественно состоящий из Пайканов местного производства, мотоциклы, на которых зачастую сидит целая семья. Женщины в черных чадрах, у которых открыто лишь лицо – сначала им удивляешься, потом просто не обращаешь внимания. Чадра, к слову, больше распространена в провинции, а в больших городах (а уж в Тегеране и подавно) часто можно увидеть восточных красавиц, расхаживающих в джинсах и полупальто, на голове у которых повязан шелковый платок или перекинут шарф, одним им известным способом держащийся у них на голове.
Люди улыбаются тебе, оборачиваются вслед, здороваются. Добро пожаловать в Иран!
Был месяц Рамадан, святой месяц для мусульман. Когда на небе солнце, нельзя курить, пить и есть. Путешественникам необязательно это соблюдать, но из вежливости и уважения не стоит есть и пить на улице. На автовокзалах есть кафе, стекла которых обклеены газетами, где каждый может спокойно поесть. Проблема в принципе одна – солнце встает рано, и можно не успеть позавтракать, тогда некоторое время будешь голодным, так как лавки с едой будут закрыты.
Так вот, была пятница, последняя пятница Рамадана. Это день поддержки Палестины. Одна из площадей перекрыта, и на ней стоит толпа. Антиизраильская демонстрация. Лозунги, горящие глаза, плакаты, сожженный израильский флаг, портреты Хасана Насраллы – это все есть.
Но гнев направлен на государство, а не на людей. Среди этой толпы, с виду опасной, чувствуешь себя в безопасности. Ты встречаешь лишь улыбки, слышишь (уже в очередной раз) «Спасибо что приехал в Иран!». Некоторые спрашивают мою страну. Когда говоришь что из России, очень удивляются и радуются еще сильнее. Но честное слово, если бы я сказал что я из США или из Израиля, то агрессии бы не последовало, только доброжелательность. За две с лишним недели я беседовал со многими людьми, многие не любят США и Израиль, но никто не сказал что не любит евреев или американцев, даже наоборот. Многие не любят свое правительство, кто-то хочет уехать за границу, кто-то не хочет. Но суть одна: тебе будут тут рады, даже если ты приехал из государства-врага Ирана.
Смотреть в Раште в общем-то особо и нечего, это лишь перевалочный пункт ко многим интересным местам на севере Ирана, в том числе и к жемчужине этих мест – деревне Масуле. На центральной площади есть памятник Кучук Хану, полководцу, который поднял восстание против шахского режима в 1920-х, и организовавший ненадолго коммунистическую республику в Гилане (так называются эти места).
Прогулка по Рашту длиною в несколько часов подошла к своему логическому завершению – пощади километрах в трех к западу от памятника Кучук Хану. С этой площади уезжают микроавтобусы в Фуман, небольшой городок в предгорьях, перевалочный пункт на пути в Масуле.
Фуман
Фуман город небольшой, и по сути все его посещение сводится к короткой прогулке между парой площадей. Сказать что этот город запоминается чем-то особенным, нельзя. Обычный такой иранский город – пальмы, мотоциклы и лотки с фруктами.
Впрочем, я немного привираю, в Фумане есть одна маленькая особенность. Дело в том, что в любом иранском городе (кроме Тегерана) пересечение двух мало-мальски значимых дорог образует площадь с круговым движением, носящую какое-нибудь значимое и прекрасное имя (Свободы, Революции, Независимости, Имама Хусейна, Имама Хомейни – и так далее). Суть не в имени. Суть в том, что ровно посередине этой площади обычно стоит какой-нибудь памятник. Весьма часто понять, что именно изображено на памятнике, не представляется возможным. Такие сюрреалистичные скульптуры есть в каждом иранском городе, но в Фумане их количество (как абсолютное, так и на душу населения) просто зашкаливает. В общем, если хотите полюбоваться на современное иранское уличное искусство – добро пожаловать в Фуман.
В любом иранском городе можно встретить портреты людей героического вида, взирающие на тебя с плакатов. Это шахиды. Это портреты иранцев, погибших во время кровопролитнейшей девятилетней войны с Ираком. И хотя прошло уже почти 20 лет и в повседневной жизни ничего не напоминает о кровавой бойне, взгляды людей с плакатов не дают забыть об этом страшном событии, в первую очередь, конечно, местным.
Масуле
Шоссе, покинув Фуман, прямой стрелой тянется по предгорной равнине, где-то впереди встают поросшие лесом горы, заботливо укутанные облаками. Постепенно горы наступают, дорога змеиными петлями ложится на их склоны, по обочинам вырастают маленькие деревушки, а где-то невообразимо далеко и в то же время так близко, в нескольких метрах, неуловимо течет горный ручей. Осень еще не воцарилось в этих краях, и все вокруг пышет зеленью. Неужели это Иран?
Мы приближаемся к Масуле. Это довольно известная традиционная персидская деревня, которую, забегая вперед, я рекомендую просто каждому, кто поедет в эту страну. Мы едем в облаках, дорогу видно всего лишь на 5-6 метров вперед. Неожиданно мы останавливаемся. Приехали. В чистейшем горном воздухе разносится шум реки, желтые дома лишь угадываются через пелену облаков и тумана.
Масуле расположено в живописной горной долине. Дома, словно игрушечные, прилеплены к склонам, но при этом всем они расположены ярусами, и крыши нижнего яруса составляют улицу более верхнего яруса. Машин, конечно же, в деревне нет, лишь в самом низу. Все это оставляет абсолютно потрясающее ощущение.
По окрестным горам можно совершить легкую приятную прогулку, но это, конечно, утром, когда облака рассеются.
А пока я практически на ощупь иду все вверх и вверх по узким мощеным улочкам, навстречу мне выплывают, словно приведения, жители деревни и иранские туристы, которых не сказать чтобы много, но они есть. Поселиться можно почти в каждом доме, и вот мы уже сидим на коврах у обогревателя, и семидесятилетняя бабушка поит нас чаем и показывает семейные фотографии. Спать мы у нее не сможем, так как предыдущий постоялец неожиданно отказался выезжать, но это не страшно – нас проводят в соседний дом, где нам тоже будут рады.
Стемнело. Облака, хоть и рассеялись чуть-чуть, все равно плотной пеленой стоят над долиной. По всей деревне зажглись желтые огни, едва различимые сквозь молочную пелену. В одном месте угадываются два зеленых огня – это минареты местной крохотной мечети. Я стою на деревянном балконе и вдыхаю горный воздух Масуле, вокруг тишина. И тут начинает петь муэдзин. Его голос разливается по деревне, отражаясь от каждого дома, только набирая при этом силу. Словно завороженный, я не могу пошевелиться. Только в этот момент я понимаю, что я приехал, я приехал в Иран.
Астара
Шоссе в Астару идет вдоль берега Каспийского моря, только чуть вглубь, километрах в двух от береговой линии. Непосредственно к дороге спускаются поросшие лесом горы, на которых покоятся серые облака. С гор стекают почти пересохшие в это время года ручьи. Время от времени оживленное шоссе ныряет в глубь очередной деревни, и тогда и без того хаотичное движение становится еще более таковым – под колеса бросаются петухи, велосипедисты и пешеходы. А как только деревня кончается – снова горы и прибрежная полоса справа. Иногда горы подходят к самому морю, тогда туда же выворачивает и дорога, и можно видеть серые воды Каспия. Примечательно, что непосредственно на самом берегу построек и деревень нет – все они чуть в глубине. Иногда попадаются живописные рощицы, невозможно было представить что в Иране есть такие леса.
За рулем старенького «Пайкана» - восьмидесятилетний иранец, не проронивший за всю дрогу почти ни одного слова, зато едущий со скоростью хорошо за сто, и лавирующий между машинами (встречными и попутными) на этой скорости с мастерством горнолыжника. Все заканчивается благополучно, и вот я уже стою на окраине города Астара. Город этот стоит на берегу Каспийского моря, и прямо на границе с Азербайджаном; на той стороне пограничной реки Куры есть одноименный город, откуда рукой подать до Баку. Но нам туда не надо.
Собственно в Астаре делать особо нечего, город небольшой и за пару часов вполне можно осмотреть все, а точнее просто пройтись по улицам, поглядеть на окружающие город отроги гор, и, конечно, выйти на заброшенный берег Каспийского моря, серого, беспокойного и бескрайнего.
Мой путь лежит дальше, по живописной горной дороге в город Ардабиль, где я буду ночевать.
Ардабиль
Шоссе из Астары в Ардабиль, пожалуй, самая красивая дорога в Иране, которую я видел. Сначала она идет сквозь лес, постепенно поднимаясь наверх, потом начинается серпантин, который лентой взбирается на горы. Когда смотришь назад, дорогу видно километров на десять, то есть по сути ты просто поднимаешься вверх а не вперед. А вокруг горы, чьи вершины все ближе и ближе. Очень живописно. Но вершин гор дорога не достигает, а через какое-то время ныряет в длинный туннель. Когда вы выезжаете из него, спуска, как можно было ожидать, не следует. Впереди, сколько хватает глаз, ровное плато практически без растительности. Горы, лес и море остаются за спиной, а за окном каменистая равнина, и только где-то вдалеке встает снежная вершина горы Сабалан.
Вообще Ардабиль, как и весь север Ирана – место абсолютно нетуристическое, иностранцы тут большая редкость, так что повышенное даже по меркам Ирана внимание вам гарантировано. Собственно интересных мест в Ардабиле два – это гора Сабалан и минеральные источники возле нее, знаменитые на весь Иран (к сожалению, как-то не вписался Сабалан в мой маршрут); и мавзолей шейха Сафи-од-Дина, в средние века восстановившего в очередной раз величие Персидской Империи. Мавзолей и прилегающая к нему мечеть очень красивы, и вполне могут соперничать с мечетями Исафахана, Шираза и Язда. И даже превосходить их. В общем, только ради этого места Ардабиль посетить стоит.
Остается погулять по городу, посмотреть на местную речку-вонючку, старые мосты, переброшенный через нее, погулять по рынку. И поехать на автовокзал, чтобы отправиться в главный город северного Ирана – Табриз.
Дорога все время идет по коричневому плато, время от времени разбавляемого высокими холмами. Деревьев вокруг нет. Леса и ручьи Масуле вспоминаются уже как сказка. Но в этой жесткой действительности есть и своя прелесть.
Табриз
И вот уже автобус идет по широкой автостраде, огибающей окраину миллионного Табриза, столицы азербайджанской части Ирана. Сколько хватает глаз – коричневые и желтые дома до горизонта, на котором виднеются безжизненные горы.
Едем на савари по городу, и вокруг кишат машины, люди, мотоциклы. Сразу видно – ты приехал в большой город, и это ощущение поначалу непривычно – все-таки до этого города были поменьше. Адаптация проходит быстро, и вот уже узкие улочки, тянущиеся к базару, кишащие людьми и заполненные лотками, кажутся одновременно сколь экзотичными, столь и привычно родными.
В Табризе, по большому счету, смотреть, конечно, нечего. В этом его минус, и в этом одновременно его большой плюс – туристов там нет, даже по меркам Ирана, что дает возможность посмотреть жизнь большого города без вмешательства чужестранцев.
Гостиницу, которая находилась на центральной улице города, мы нашли далеко не сразу, хотя проходили мимо нее пару раз. В итоге нас отловил местный турагент, который все нам показал и рассказал, даже после того как выяснилось, что прибегать к его услугам мы не намерены.
Из достопримечательностей города можно отметить Голубую мечеть, в которой на самом деле голубой цвет есть только узорах, обрамляющих вход. После нескольких землетрясений, случившихся сотни лет назад, она полуразрушена, но погулять возле нее все равно приятно.
Можно еще съездить в парк Элголи на окраине города – современное место, где можно побродить по аллеям возле большого пруда. Недалеко от Элголи есть и район Валиаср – средоточие вечерней жизни Табриза, полный уличных кафе с сидящей за столиками молодежью.
Кандован
Кандован – это одна из многочисленных иранских деревень, примостившаяся на склоне горы. Через деревня протекает ручей, полный, видимо, только весной, после зимних дождей. Примечателен же Кандован своими скалистыми образованиями, настолько причудными, что невозможно поверить, что они не сделаны искусственно. В общем-то, Кандован – это иранский аналог турецкой Каппадокии, не столь масштабный, но все же впечатляющий.
Дорога в Кандован идет по голому плато без единого деревца.
По сторонам возвышаются пологие склоны гор, а где-то внизу, в долинах ручьев, растут деревья, окрасившиеся в золотой цвет.
Идеальный асфальт словно уносит куда-то в прошлое, прочь от шума большого города, и вот дорога спускается собственно к Кандовану. Деревня стоит на склоне горы, и если внизу стоят каменные и кирпичные дома, то выше находятся постройки, вырубленные непосредственно в скалах. В этих скалах люди, конечно, не живут – там находятся всякие сараи, курятники и тому подобные постройки. Между ними узкими змейками лезут на скалы тропинки.
Машина тут не пройдет, поэтому все продукты возят на ослах, которые в изобилии пасутся на лугах вокруг Кандована.
По идее, в каком-нибудь из домов можно остаться ночевать, но это стоит делать разве что только если вы хотите подробнее обследовать окрестные горы, в частности залезать на одну из самых высоких гор на севере Ирана, возвышающуюся над деревней (местные хвастаются, что могут не нее забраться за 2 часа – верится с трудом, но я проверять не стал). В противном случае 3-4 часов вам хватит с лихвой на исследование деревни и лугов с ослами. Виды с этих самых террасных лугов просты, но божественны.
Кум
Кум, святой город Кум. Этот не самый большой город – один из самых известных и уж точно самый неоднозначный среди иранцев. Это второй по святости (после Мешхеда) город страны: тут находится мавзолей Фатимы (мечет Хазрат Масуме), сестры имама Хусейна, чрезвычайно почитаемого шиитами, которые составляют большинство среди жителей Ирана. Но не только данным мавзолеем известен Кум. Здесь находится одна из самых авторитетных медресе в исламском мире – на улицах города можно встретить множество учеников этой медресе, многие из которых явно неиранской внешности, прибывшие со всего исламского мира. Именно в ней воспитывался и работал имам Хомейни, лидер исламской революции 1979 года.
Очень многие иранцы, узнав что я побывал в Куме, неодобрительно качали головой – радикальные исламские идеи вовсе не так популярны в Иране, как это может кому-то показаться. К имаму Хомейни отношение столь же неоднозначное. Но не в Куме, одном из самых консервативных городов Ирана.
Сам город абсолютно ничем не примечателен, за исключением уже упоминавшегося мавзолея Фатимы. Это довольно большой комплекс мечетей, доступ внутрь которого, к сожалению, разрешено только мусульманам. Впрочем, уже после посещения Кума я встречал путешественников из Европы, которые были внутри. Их провели студенты медресе, в большом количестве встречающиеся на площади возле комплекса. Видимо, запрет все же не так уж и строг. Однако, даже не попав внутрь, я совершенно не жалел о посещении Кума – атмосфера в самом городе отличается от общеиранской, да и красоту зданий мавзолея можно увидеть с площади. Плюс к тому город стоит прямо на дороге из Тегерана в Кашан и Исфахан, да и 2-3 часов вам хватит.
Кум – это уже центральная часть страны, к югу от Тегерана, и автострада идет через красноватую полупустыню, утыканную красноватыми же горами.
Кашан
Кое-как я разместился в микроавтобусе среди иранцев, везущих свой небогатый скарб в Кашан. Ничем не примечательная дорога, как и ранее прорезающая стрелой красную равнину (причем параллельно идет еще одна дорога – широкая автострада, полная спешащих машин), привела меня в Кашан, на некую площадь, от которой до центра города нужно было пройти пешком еще немного. Как обычно, без странных памятников не обошлось.
Кашан – город весьма провинциальный, без каких-либо заметных современных строений. По вечерам город расцветает мириадами огней от развешанных на улицах гирлянд и ламп, а днем словно возвращается если не в древность, то в прошлое уж точно. Этот город, Кашан, на самом деле является одним из самых интересных в Иране, а путешественники, стремящиеся в Исфахан и Язд, пропускают этот город, столь удобно расположенный с транспортной точки зрения. Путеводитель Lonely Planet, чье издание по Ирану я не устаю нахваливать (что конечно совершенно не показатель применительно к их серии в целом) очень правильно отмечает, что Кашан может стать весьма приятным открытием в путешествии по Ирану. И я сейчас расскажу, почему.
В Кашане замечательный базар. Не столь наполненный туристами, как в Исфахане или Ширазе, не столь крошечный как в Язде, не столь современно-рыночный, как в Тегеране. Базар Кашана словно застыл во времени, там чувствуется дух старины, скрывающийся в пыли ковров, блеске золота и запахах пряностей. Базар очень большой, и по нему можно гулять весьма долго, рассматривая товары, кусочки неба в крыше или просто исследуя закоулки, которых там великое множество. Так случилось, что я приехал в Кашан в пятницу. Это выходной день, и базар не работал. Я пошел гулять по нему. Нырнув в арку, я словно попал в другой мир. Вокруг не было ни души, и благоговейную тишину нарушали лишь мои шаги, глухо отражающиеся от стен. Изредка навстречу попадался местный житель, спешащий по своим делам, или где-то за углом неожиданно раздавался и так же неожиданно стихал рев мотоциклетного мотора. Свернув в одну из боковых аллей, я наткнулся на полуразрушенную мечеть, во дворе которой никого не было. Посидев немного, я продолжил свой путь, пока очередная аллея не привела меня в очень красивую мечеть, называемую Солтание, также пустую.
Сидя на коврах у входа, я почувствовал полную отрешенность от всего мира. Это было, конечно, абсолютно потрясающее ощущение и наверное мой лучший момент за всю поездку в Иран.
Не только базаром интересен Кашан. На окраине города находятся весьма известные сады Фин. По легенде, это сад был возведен как воплощение рая в представлении персидских правителей. Признаться, ничего выдающегося в саду нет – на не слишком большой площади возведены несколько беседок, небольших зданий, между которыми проложены узкие каналы со струящейся водой, а вокруг растут высокие зеленые деревья. Ничего выдающегося, повторюсь, нет но, право, стоит вспомнить какая природа находится вокруг – безжизненная желто-красная полупустынная. После этого сады Фин, безусловно, кажутся раем.
А еще там просто приятно погулять. Сады чрезвычайно популярны среди иранских туристов, которые приезжают из соседних Тегерана и Исфахна. Отмечу, что ни одной местной тургруппы, я в Иране не видел, все приезжают на своих машинах (в основном это Пежо) и зачастую живут в палатках, установленных в какой-нибудь живописной долине около ручья или даже просто в городских парках.
Но самое главное чем ценен Кашан – это традиционные дома, которые в конце 19 века принадлежали богатым персидским родам. Находятся они в старом городе, среди глиняных улочек, и к ним больше подходит определение дворцы. В каждом дворце есть небольшой внутренний дворик-сад, в котором нужно просто сидеть и наслаждаться окружающей красотой, вылепленной из камня и глины. Всего в Кашане есть 4 отреставрированных в той или иной степени традиционных дома, и посетить стоит каждый – все они разные.
Абияне
Если ехать по бескрайней равнине от Кашана на восток, а километров через 60-70 свернуть к горам, то дорога начнет петлять между голых холмов, где-то чуть сбоку будет течь ручеек, берега которого поросли желтыми осенними деревьями. Это дорога в Абияне, в деревню, в которой дома и улицы преимущественно красноватого цвета. Деревня эта примостилась в долине между холмистыми грядами и полна иранских туристов, живописных строений и безумно вкусных яблок. Несмотря на то, что туристов очень много (праздники все-таки), в Абияне крайне легко найти уютный закоулок, где тебя будет окружать только тишина. А можно забраться на холм, к развалинам какого-то укрепленного сооружения, где только ветер будет свистеть в ушах, да крик муэдзина из крошечной мечети разноситься по крышам домов. А после спуститься с холма, заблудиться между домами, спуститься к ручью и найти добрую бабушку, везущую на ослике корзины с яблоками себе домой. Не отказаться от угощения и запомнить на всю жизнь, что в Абияне, черт побери, весьма вкусные яблоки.
Такое вот место это Абияне, шумно-туристическое и в то же самое время тихое, спокойное и душевное.
А по дороге таксист обязательно покажет неприметную группу строений недалеко от шоссе, огражденную колючей проволокой. Это иранский ядерный центр.
Язд
Три дня я провел в древнем глинобитном городе Язд. В городе, где каждый камень старого города пропитан пылью веков. В, пожалуй, лучшем городе этой страны.
Приехал в город я рано утром, а рассвет встретил в поезде. Огромное красное солнце вставало над ровной желтой каменистой пустыней, словно напоминая, кто истинный хозяин этих мест. И действительно, Язд стоит уже на краю пустыни, и земля здесь словно выжжена. Где-то на горизонте над плоской землей вырастают горы, в которых тонет закатное солнце.
Несмотря на достаточно безжизненную окружающую природу сам Язд довольно зеленый и приятный для нахождения город, по крайней мере в конце октября. Тут можно даже просто гулять, рассматривая площади и фонтаны.
Но не за этим люди приезжают сюда. Весь центр города застроен глиняно-кирпичными домами, образующими причудливый лабиринт. Очень многие дома увенчаны небольшими башенками – бадгирами. Бадгир – это такой средневековый кондиционер. Даже малейший ветерок, попадая через специальные прорези и спускаясь вниз, к чану с холодной водой, охлаждает в жару. Гуляя по этим глинобитным переулкам, то остаешься абсолютно один, то натыкаешься на довольно людные места. Такое ощущение, что тут бродить можно вечно, открывая для себя все новые и новые места. А ослепительный контраст глинобитных домов и голубого неба заставляет забыть обо всем. Так и я, заворачивая за все углы, рано или поздно заблудился. Помог мне улыбчивый парень, вывезя меня на своем мотоцикле на центральную улицу. Езду на огромной скорости по улочкам, столь узким, что вытянув в стороны руки, обязательно упрешься в стены, я запомню надолго.
В сердце старого города стоит высокая мечеть Джамех, главная в городе. Шаги отдаются тихим шелестом в ее куполах, а минарет, кажется, застыл навсегда над глиняными крышами.
Посетил я мечеть имама Заде-Джафара. Зрелище запоминающееся - изнутри все купола и все стены (до середины) покрыты огромным количеством маленьких зеркал, расположенных под углом друг к другу, в мечети развешано множество светильников, и при малейшем движении все вокруг начинает играть мириадами разноцветных огней - желтыми, зелеными и белыми. В этой мечети хорошо сесть на полу, читать какую-нибудь книжку, изредка поднимая голову и наблюдая за людьми и танцем огней на стенах и потолке.
Язд – это, пожалуй, мировой центр зороастризма. В городе есть действующий храм, в котором горит вечный огонь, а под городом находятся так называемые Башни Молчания. На невысоких холмах расположены развалины небольших сооружений. Примечательно это место тем, что тут еще какие-то 50 лет назад зороастрийцы хоронили умерших: труп сажали у стены в Башне, и специально обученный человек наблюдал, какой глаз выклюет гриф первым. Это означало судьбу человека в загробном мире. Теперь подобное не практикуется, и у подножия холмов расположилось современное зороастрийское кладбище с белыми могилами. Вообще-то особого впечатления Башни на меня не произвели, так как там почти ничего и не осталось. Самым интересным для меня было наблюдать, как местная молодежь на мотоциклах штурмуем с диким ревом холмы.
Я не упомянул еще и самое красивое здание в Язде, да и, возможно, во всем Иране – комплекс Амир Чакмак. Он не похож на остальные сооружения религиозного назначения в Иране. Амир Чакмак настолько легок и воздушен, что кажется миражом среди глинобитного города.
Можно забраться наверх и бесконечно смотреть на город, тянущийся до горизонта, на возвышающиеся над ним мечети и бадгиры. Встречал я там и закат – огормный одноэтажный город расцветал сотнями желтых огней, среди которых возвышались зеленые минареты мечетей; на горизонте таяли в дымке горы; а наверху стоял ослепительно белый полумесяц. А возле комплекса есть небольшая приятная площадь с фонтанами, где можно сидеть и наблюдать, как вечером удлиняются, а потом исчезают тени, отбрасываемые арками Амир Чакмака.
Шираз
Шираз, город поэтов, находится в живописной долине и, как следствие, со всех сторон окружен холмами. Вероятно, весной эти холмы покрыты изумрудной зеленью, но сейчас, осенью, они желты и безжизненны. В отличие от города – Шираз заботливо укутан тенью от деревьев и мечетей. Зелень в Ширазе повсюду – и на центральном бульваре Занд, и в садах Эрам, и в парке Азади, и на узких улочках, расползающихся, будто муравьи, в стороны от главных артерий.
Шираз, как уже было сказано, - это город поэтов. Вообще в персидской литературе существует 5 наиболее выдающихся, по мнению самих же персов, поэтов: Омар Хайям, Фирдоуси, Рудаки, Саади и Хафез. Могилы последних двоих как раз расположены в Ширазе. Это даже не сколько могилы, сколько небольшие цветущие парки, где любят проводить за чаем, беседами или чтением стихов обитатели города.
К слову, Хафез является наиболее почитаемым поэтом. Настолько почитаемым, что в Иране есть поговорка (она же руководство к действию): «В доме каждого иранца обязательно должно быть две книги – Коран и сборник стихов Хафеза». Причем еще неизвестно, какую книгу религиознее иранцы поставят на первое место. Книги Хафеза продаются повсюду – их с упоением читают, на них гадают, а парк, где находится его могила, полон народу, особенно по вечерам. Да и про Саади тоже не забывают.
В центре города, там где бульвар Занд уходит в тоннель под землю, расположена монументальная ширазская Цитадель, по которой вполне любопытно погулять.
А потом уйти чуть в сторону, в лабиринт городского базара и вдыхать едкий аромат пряностей. Ни на одном другом базаре Ирана я не встречал такого чудесного аромата.
Шираз, помимо того что это город поэтов, является городом мечетей. Их можно найти чуть ли не на каждом шагу, и порой эти встречи бывают весьма приятными и неожиданными.
Например, мечеть Регента. Активно восстанавливаемая, но уголки невероятной красоты есть и тут.
Или мечеть Назир-оль-Мольк, наверное, самая красивая и воздушная в Ширазе. На ее территории растут мандариновые деревья (мандарины еще зеленые, но уже сладкие), а солнце, проникая сквозь цветные витражи внутренних построек, оставляет на полу следы своего присутствия.
Мавзолей Шах-е-Чераг, большая мусульманская святыня, на территории которой всегда много паломников. В уголке комплекса находится небольшая мечеть, изнутри покрытая зеркалами. Совсем как в Язде.
Есть в Ширазе и выполненная в мусульманском стиле протестантская церковь, постоянно закрытая. При должном везении ворота вам откроет привратник, и вы сможете полюбоваться на небогатый внутренний интерьер. Есть и полуразрушенная армянская церковь. Но я так и не упомянул об еще одном шедевре Шираза – саде Наранджестан. На небольшой территории, окруженной павильончиками с красивыми настенными узорами, расположились прекрасные цветы. Здесь чудесно отдыхается от суеты окружающего города и совершенно не хочется уходить.
Персеполис
Загадочный и древний Персеполис раскинулся среди холмов южного Ирана, в окружении скал и камней. Все мы в школе изучали историю Древнего мира, и помним противостояние древних греков с древними персами. И если про первых нам как-то известно больше, в том числе про места их обитания, их города, то вторые оставались как-то не периферии нашего внимания. А между тем Персеполис – это столица той самой великой Персидской Империи, которая правила большей частью Малой Азии в те времена.
Сейчас от Персеполиса мало что осталось, я лично ожидал что уцелело гораздо больше. Но армия Александра Македонского, спалившая персидскую столицу, и время сделали свое время. Развалины были вновь обнаружены в конце XIX века, и в раскопках участвовали представители самых разнообразных стран, что они не преминули запечатлеть на колоннах у входа.
Надо признаться, что даже то немногое, что уцелело, производит весьма сильное впечатление, особенно поражают детальностью работ выгравированные на камне рисунки, изображающие послов самых разных стран – от Индии и Армении до Египта и Эфиопии, пришедших с дружескими подарками к великому персидскому правителю Дарию. Вообще это отличительная черта персеполисских изображений – представители всех этих государств изображены не как вассалы, а как равные персам люди, признающие и уважающие силу Дария. Помимо этих изображений осталось несколько колонн, а в основном черты великого города прошлого лишь смутным миражом проступают из полуденной дымки.
Но это еще не все интересное, что можно найти в Персеплисе. Чуть выше, на склоне холма, расположены две огромные могилы, смотрящие на город. Тут похоронены Атарксеркс II и Атарксеркс III. Подъем к ним не столь труден, сколько долог, но вид на развалины, раскинувшиеся где-то внизу, завораживает.
Километрах в шести от Персеполиса расположен Накш-е-Ростам. Это вырезанные в скалы четыре огромные гробницы великих персидских царей – Дария I, Ксеркса I, Атарксеркса I и Дария II. Могилы выполнены в форме креста и видны издалека. Между ними расположены не столь значительные по размеру барельефы, созданные уже через сотни лет, совсем другой династией иранских правителей, которые тем не менее почитали царей прошлого. Могу сказать, что лично на меня Накш-е-Ростам произвел даже большее впечатление, нежели Персеполис. В Персеполисе, безусловно, есть дух древности, но тут воздух буквально пропитан им.
Недалеко находится и Накш-е-Раджаб – небольшое скопление барельефов, которое также любопытно поглядеть.
|