Клуб путешественников

Самостоятельные путешествия, страноведение, культурные различия.
Текущее время: 28 мар 2024, 12:24

Часовой пояс: UTC+03:00




Начать новую тему  Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: 12 июн 2015, 23:06 
Не в сети
Администратор

Зарегистрирован: 23 дек 2014, 20:29
Сообщения: 2352
Откуда: Санкт-Петербург
Наверное, многие коллеги уже заметили, что к Турции и туркам я отношусь по-особенному. Люблю их и ценю. Неплохо знаю. И уверен, что я на правильном пути. Турция — демократическая страна в том прекрасном исконном смысле, в котором, наверное, имели право считать Америку демократической страной близкие потомки экипажа брига «Mayflower». Есть и другое сходство с той баснословной, навеки потерявшей себя Америкой: Турция — страна, где религиозное, по определению нравственно-полезное семейное воспитание, к тому же мусульманской строгой закалки, соединяется с полной свободой религиозной жизни. Не декларированной, а действующей. Демократия у них — не новая вывеска, что за ночь сколотили в тюремном дворе вертухаи, а к утру повесили взамен старой, — а теперь безуспешно призывают арестантов и прохожих на набережной верить написанному. Нынешняя Турция сложилась и выросла, свободой вдохновляясь, свободу боготворя. И при этом не растеряв своей культуры, живой связи со своей религией. Пример, которому бессмысленно завидовать: ни мы, ни Запад, не способны сотворить турецкое чудо.

Заканчиваю со вступлением. Это всё к тому, что лохотрон в Турции, разводки там, кидалово, — большущая редкость. По определению (см. выше). Но то же определение гласит, что Турция не растеряла связь с религией и культурой. Однако это не есть повод насторожиться. В этой культуре (про ислам, с его чрезвычайно выраженным стремлением к этической чистоплотности, и говорить не приходится) нет ничего, чтобы могло толкнуть турков совершать подлости по отношению к ближнему. Они их и не совершают. В принципе. А когда совершают, это то самое исключение, без которого жизнь — не жизнь, а человек — робот.

Великое Правило путешественника «мастуруба чача» — не щёлкать тем, что у мало путешествующих людей иногда заменяет лицо, — подразумевает: только глупцы могут считать, что в чужой стране их никто не считает за м.даков в отрицательном смысле слова и поэтому не попытается того… обмануть. Стоит ли, однако говорить, что обманщиком турецкий народ в целом способен считать только печально известный контингент многочисленных совковых гетто, в которые турки засовывают наших, прости Господи, сограждан, при помощи российских национал-предателей, трудящихся в О!О!О!! с о-обобщённым названием «Солнечная Гениталия»? Сей контингент слишком хорошо известен вам, коллеги, чтобы я особо описывал его качества, и нет ничего удивительного, что он в массе своей держится того мнения, что все турки, да и вообще все люди на свете, тем и живут, чтобы допытаться до способа его наобмануть. Вообще-то обмануть этих сограждан проще простого, да только вот турки и остальные нормальные люди этим не занимаются. Плавно переходим к основной линии повествования.

Пресловутый, знаменитый, блестящий, упоительный и возбудительный турецкий торг — есть, конечно, часть национальной культуры. Но ведь право на существование он имеет не поэтому. Взглянем на это с этической точки зрения: турки изначально предполагают полную свободу поведения оферента и акцептанта. Переговорам о цене не положены никакие временные рамки, никакие доводы и аргументы не считаются заведомо негодными. Именно по этой причине турецкий оферент-продавец никогда и думать-то не подумает, о том, что акцептант вроде как обманул его ожидания, не купив у него товар, даже если окончательному отказу от покупки предшествовал многочасовой торг. Вот этим турки кардинально отличаются от арабов: те даже если и не подумают, то уж показать смертельную обиду сочтут делом чести, которой, между прочим, вот у этих-то арабов на самом деле нет.

Но ведь свобода и ответственность — это по существу, одно и то же. Свобода выбора цены (покупать/не покупать, продавать/не продавать) предполагает бесспорную, абсолютную ответственность обеих сторон за выбор. И если он состоялся — если цена согласована — торг в ту же секунду прекращается. Выбор сделан, и отступать от него нельзя. Турка могут вывести из себя только две вещи: неуважительное уважение к его стране (два козла из суппорта английского ФК «Лидс» были забиты насмерть болельщиками «Галатасарая» за то, что публично додумались мочиться на турецкий флаг) и вероломство в торге. Человек, уже согласившийся купить товар по предложенной ему цене, как бы мало эта цена не коррелировала с её марксистско-ленинским определением как выражения общественно-необходимых затрат на производство, а потом решивший взять свои слова назад, для турка просто перестаёт существовать. Для него это ничтожнейшее, презреннейшее, убогое существо, достойное любого вида поругания и уничижения. Но если покупатель часами препирается о цене с продавцом, размахивает руками, хватается за сердце, взывает к Аллаху и пресвятым угодникам, вопрошает у продавца, была ли у него мать, пьёт в лавке у этого продавца стакан за стаканом чая и раки, ведёт псевдоумные разговоры о политике, осуждает антитурецкий геноцид со стороны армян, обсуждает выступление блистательного хавбека Ильхама в «Фенербахче», расспрашивает о том, как уклонялся от воинской повинности Таркан, — если такой покупатель после всего этого не сойдётся с ним, продавцом, в цене шейного платка, то никаких, ни малейших упрёков такой покупатель от турка никогда не услышит.

Так вот. Именно поэтому турок, кидающий обидку покупателю, отказавшемуся покупать товар по цене, на которую он не давал своего согласия, — это нонсенс, это анамалия, этого не может быть, потому что не может быть никогда. В принципе. Но жизнь, как говорилось выше, и принцип, две вещи несовместные. Однако растеряться от кощунственного отказа жизни следовать принципу может всякий, не правда ли? Именно этим и пользуются те крайне редкие турки, чьи жизненные устои в вышераскрытый принцип не вписываются.

8 августа прошлого года, в часу этак десятом вечера, я с девятилетним сыном Вениамином вышел на прославленную стамбульскую площадь Беязит. Нашим вниманием завладел молодой человек в какой-то специальной этнической ливрее, стоявший у лотка с мороженым. Молодой человек внимание наше привлёк потому, что громко выкрикивал слово «Дондурма!» и звонко пристукивал поварёшкой о поверхность своего лотка. Заботливый и нежный отец, я конечно, понимал, что мне не удастся уговорить сына выбросить из его неоформившейся неучёной головы такую блажь и придурь, как мороженое. Хоть раз, но должен же я был, не превращая, конечно, путешествие в потакание слабостям, купить сыну мороженое. Вообще-то, мороженое в Турции дорогое и невкусное. Почему-то я знал это заранее, хотя никогда ни до, ни после турецкого мороженого, разумеется, не пробовал. Но делать было нечего. Мы подошли к лотку. И я спросил, сколько стоит это баловство. Мороженое микс, полтора миллиона, был ответ. Это ведь считай целый доллар, очень выразительно сказал я сыну. Так дорого, сынок. Пойдём-ка отсюда, мы найдём мороженое вкуснее. Сын у меня человек воспитанный и понимающий. Пойдём, папа, — сказал он. Всё это время мороженщик сосредоточенно ворошил своей поварёшкой в лоханях внутри лотка.

Мы уже развернулись и сделали было шаг прочь от неправильного мороженого, как вдруг услыхали: Полтора миллиона, плиз! Я обратил недоумённый взгляд к лотку, и увидал мороженщика, стоящего с вафельным стаканчиком в вытянутой руке. Он смотрел на меня со странным выжидательным выражением. Не понял, сказал я. В смысле, уточнил я, это ты не понял, дорогуша. Мы не покупаем твоего мороженого. Как же это, не покупаете? — удивился он. Ничего не знаю, мороженое разных сортов, микс, полтора миллиона. Опять не догоняешь, сказал я. Мы же тебе сказали, что не будем покупать. Он сразу принял обиженный вид. Это то есть как это, не будем покупать? Мороженое микс, из разных лоханей, куда я теперь его дену? Я всё ещё не чуял назревшего конфликта. Почем мне знать? — сказал я, смеясь ему в лицо. Ну можешь сам его съесть, что ли. Пойдём, Веня. Вот видишь, правильно сделали, что не купили. Наверняка у такого придурка не может быть хорошего, вкусного мороженого.

Мы опять повернулись и даже сделали несколько шагов, удаляясь от прилавка. И тут меня схватили за плечо. Не грубо, не вызывающе, но схватили, — нельзя было не остановиться. Покупай мороженое, полтора миллиона, безапелляционно заявил молодой турецкий негодяй. Я тут же вспомнил, как в такой ситуации повело себя Наше Всё. Оказавшись однажды на Кавказе, как рассказано им самим в «Путешествии в Арзрум», великий наш поэт оторвался от выданных ему в сопровождение казаков, загнал свою лошадь и стал требовать себе новую у какого-то несчастного турка в первой подвернувшейся сакле. Турок сначала опешил, увидав пред собою живого А. С. Пушкина, но потом решительно отказался. «На это я отвечал нагайкою», — говорится далее в тексте. Но Вольфсон — это далеко ещё не наше всё, да и отвечать нагайкою не любитель. В общем, свою персону оцениваю скромно. Поэтому я просто сказал: Гет лост, хабиби. Поди-ка вон, братец.

Но он не отставал и начинал не на шутку гневиться. Ты обещал мне купить мороженое за полтора миллиона! — возопил негодяй. А теперь хочешь меня обмануть! Думаешь, я лох, да? А я вот не фига не лох. Мигом вокруг нас стала кучковаться толпа. Турки народ любопытный, особенно до разборок соотечественников с европейцами. На людей, прилюдно ссущих на национальные флаги, мы с Веней, конечно, не очень-то похожи, но всё-таки — интересно же.

Э, сказал я мороженщику, теперь я вижу, в чём твоя моральная дилемма… Ты просто не допонял. Ты решил, что я согласился платить тебе этот доллар, но я ничего такого не говорил, вот отсюда и недоразумение. Забудем, брат. Покупать я у тебя это мороженое конечно не буду, ибо ты сам дурак неумный, но я думаю ты не должен на меня сердиться, да и пенять тебе не на кого и не на что, разве что на собственную отмороженную глупость и может быть плохое знание английского языка. (Хотя замечу, что до того момента он объяснялся по-английски очень даже бойко).

Он стоял, широко открыв рот. Ну, будь здоров, желаю тебе десятки и сотни честно заработанных миллионов, сказал я и опять развернулся восвояси. Мы успели сделать несколько шагов, и на третьем или четвертом шагу я услыхал характерный звук «чпок». Папа, сказал мне сын, мне кажется, в тебя сейчас запустили мороженым и кажется, даже попали.

Я осмотрел свою скромную персону. В тактильном смысле мне даже трудно было считать себя оскорблённым. В метании вафельными стаканчиками этот долбо.б явно был не силён. Но визуальные следы всё-таки присутствовали, игнорировать это было нельзя. Снаряд по касательной задел рюкзак, взорвался в воздухе у плеча и несколько поранил майку. Я медленно поднял голову и встретился глазами с метателем, а периферийно — увидел аудиторию, которая, затаив дыхание, ждала продолжение шоу.

Что было делать? Боевым и прочим воинским искусствам я не обучен, хотя в школе был драчуном. Но школу я закончил давно, и с тех пор драться мне почти не приходилось. Да и какая драка, честное слово? А и была бы драка, так что? Меня бы истоптали в пыль патриотично настроенные дети отца всех турок, столь высокочтимого мною Мустафы Кемаля. Впрочем, зачем драться, я же на Востоке, где уронить лицо соперника, не разбив его вдребезги, очень даже легко: упругий, как мячик, и очень неустойчивый предмет.

По-турецки, надобно вам заметить, я не знаю ни слова. Поэтому я просто произнёс несколько фраз, хорошо знакомых широкой общественности из-за голливудских фильмов: фразы эти в нашем русском видеопрокате перевели бы, наверное, так: «господи боже мой, ну ты и засранец, господи боже мой, твою мать, господи боже мой, срань господня, господи боже мой». В общем, "словом можно убить, словом можно залечить, окрылить, утопить..." Да словом можно что угодно, а голивудским английским словом можно что угодно и где угодно, но особенно на Востоке. Ну, вы, коллеги, люди грамотные и прикидываете, что в оригинале это звучало так, что по сравнению с этой фразой кидок мороженым в спину -- это полное бессильное фуфло, да и вообще после такой фразы, теоретически, меня могла бы ожидать судьба болельщиков ФК "Лидс". Но странное дело -- никто не шевельнулся. Зас.анец, адресат фразы, некоторое время постоял с открытым ртом, а потом побрёл обратно к лотку. Аудитория, о чём-то коротко пошептавшись, также быстро рассеялась, как собралась.

В смешанных чувствах я добирался до гостиницы. Сыну, я конечно, представил примерный перевод сказанной фразы, но уже на подходе к отелю Веня всё-таки спросил: "Папа, как ты думаешь, а не лучше ли было всё-таки... э... стукнуть его за эту дондурму?" "За что?" -- не понял я. "За дондурму. Это по-турецки -- мороженое".

На следующее утро чувства всё также пребывали в смятении. На улицу после завтрака я вышел в состоянии такой глубокой задумчивости, какая меня последние лет двадцать почти что не посещает. В голове ворошились бредовые вопросы, которые приличному человеку в голове иметь неудобно: ну, типа того, может он всё-таки не достаточно хорошо тебя понял? может, как бы сильно не было употреблённое выражение, по турецкому кодексу чести дуэлянт, попавший вафельным стаканчиком в рюкзак сопернику, объявляется победителем даже после того, как уцелевший оппонент публично укажет первому из стрелявших на вопиющую несуразность факта его зачатия? ХЗ, ХЗ и ещё раз трижды ХЗ.

Но всё-таки, что право за бред, сказал я себе наконец, о чём я чёрт возьми думаю?! И где, япона мать, я сейчас нахожусь!? Целый час бреду по Стамбулу, не видя перед собой дороги, и куда же я пришёл?? "Вот куда, Венечка, завели тебя поиски твоего внутреннего "я"", -- вспомнились мне слова из великого произведения. То была площадь Беязит, и сын Веня уже показывал мне на нашего недруга, как ни в чём не бывало стоящего перед нами и постукивавшего призывно поварёшкой о стальную поверхность лотка.

Я в самом деле был поражён силой своего Бессознательного. Значит, подавленный инстинкт справедливости вёл меня по выверенной стезе, без всякого моего участия и осознанного желания. Честно говоря, не тогда, не после этого я так и не додумал эту глубокую мысль до конца, -- потому что c тех пор не разу не впадал в состояние задумчивости, мне это, как я сказал, обычно не свойственно. А в тот момент думать было некогда. Я просто осознал, что эта судьба, всё такое, отступать нельзя, да и некуда было отступать. Надо было действовать.

Я подошёл к лотку, очень решительно повторил всё то, что давеча сказал молодому человеку на прощанье, и взял паузу. Лицо молодого человека, потерял он его в тот момент или нет, вдруг сделалось очень зелёного цвета. Я поинтересовался, хорошо ли он меня понял? Путаясь в простых английских словах, он пролепетал, что, видимо, нет, он очень плохо знает язык. Ага, сказал я. "Где тут у вас мечеть Беязит"? -- спросил я. "Вот там" -- показал негодяй на красивое старое здание, украшавшее поле брани. "Идём, сынок! -- скомандовал я. -- Эта трусливая тварь даже боится нас признать, и точно заслужила того, чтобы её добили. Сейчас твой отец сработает на поражение".

Мы подошли к мечети, где, как и положено, стояла будка с надписью: полиция. В будке, конечно, никого не было, турки, надо сказать, ещё не так давно строят своё правовое государство. Тем интереснее! Я подозвал служителя при мечети.
-- Проблемз? -- услужливо вскричал он, хотя я не успел ещё сказать ни слова. Мани проблемз? -- малый явно был возбуждён тем, что мне понадобилась полиция, и, не слушая меня, повёл нас дворами в какой-то закуток. Там было помещение, которое по-русски, по-моему, должно называться коптёркою. В ней сидело шестеро дюжих молодцев в полицейской форме, кушавших кофей.
-- Проблемз! -- торжественно возвестил мой проводник, едва мы показались в дверях коптёрки. Один из парней так и застыл, держа в руке карточную колоду, которую другой не успел сдвинуть.

Следующие пять минут я безуспешно пытался объяснить полицейским суть своего дела. Ни один из шести, похоже, не понимал ни слова по-английски. И тут меня осенило.
-- Веня! -- взмолился я. -- Ты ещё не забыл, как по-турецки "мороженое"?
-- Дондурма, -- ответил сын.
-- А, понятно, дондурма тырдыгеглы андаргер-боглу, -- очень внятно и чётко произнёс один из картёжников. Другие насторожились.
-- Дондурма гендыберды яджык ясак? -- спросил меня тот, который, в этом раскладе ролей, неминуемо должен был оказаться старшим по званию.
-- Дондурма гендыберды, -- с готовностью подтвердил я.

Все шестеро удовлетворённо кивнули, разом поднялись с мест и стали выходить из каморки (коптёрки). На ходу они невозмутимыми, привычными жестами застёгивали кобуру на мундире. Сверкнули рукоятки револьверов.

Ай, как хорошо, как хорошо-то. Серде моё зашлось в радостном, ликующем нетерпении. Как хорошо! Как я люблю такие истории! Эх, друзья мои, разве ради одного этого не стоит бросить все дела на свете и вести жизнь вольного путешественника?!

И через минуту, во главе колонны копов, я шествовал по притихшей площади Беязит! Первым движением жертвы, -- жертвы инстинкта своей же незавидной профессии, -- когда я появился в поле его зрения, было, конечно, призывное бряцанье половником по крышке лотка. Ровно десятую часть секунды он думал, что перед ним незнакомый европеец с сыном, которого так легко развести на один доллар, ведь европейский папочка не сможет устоять перед тем, чтобы купить своему непривыкшему к стамбульской жаре отпрыску порцию мороженого, он сначала конечно оторопеет, увидев перед собой вафельный стаканчик микс, скажет, что ничего не заказывал, но как можно конфликтовать из-за такой мелочи, да и сынишка рядом уже пожирает глазами стаканчик, а потом всё можно списать на плохое знание этим турком языка... Ровно одну десятую долю секунды.

Вторым движением мерзавца было резкое усыхание в размерах, так, что он стал почти не виден из-за прилавка. Главный подошёл к недотёпе вплотную, зачем-то вперил взгляд в контейнер с мороженым, а потом, так ни разу и не взглянув мороженщику в лицо, перевёл взгляд куда-то вдаль. Я стоял рядом. Остальные копы взяли место экзекуции в полукруг. За ними кругами выстроилась толпы побросавших свои лотки торговцев. Главный открыл рот, поковырял, как водится. носком штиблета камешек на асфальте и совсем негромко, глядя по-прежнему в сторону, спокойно произнёс:
-- Экдербер дондурмаизлы кебер?

Даже мне стало как-то жутко. Воцарилась гробовая тишина. На виновника происшествия было просто невозможно смотреть. Наконец, глотнув побольше воздуха, он что-то засипел в ответ.
-- Туристер, туристер кенгеглы! -- возразил офицер.

Завязалась беседа. Смысл её был предельно ясен. Негодяй наверняка говорил, что европеец обещал купить у него мороженое, заплатить полтора милльона, но потом передумал. Офицер, в свою очередь, раз за разом повторял одну и ту же фразу, в которой я различал слово "туристер". Мол, это не повод метать мороженое в спину людям, на валюту которых дышит турецкий бюджет.

Но мне всё равно не понравился ход допроса. Я решительно вмешался. Офицер всё так же невозмутимо посмотрел на меня в упор, задумался, а потом произнёс какую-то фразу, обращаясь к публике. Тут же из толпы выделился аксакалистого вида старикан в той же самой этнической ливрее, что была на нашем недруге. Вежливо улыбаясь мне и господину офицеру, он на очень хорошем английском попросил меня рассказать, как обстояло дело. Было очевидно, что со мной отрядили говорить старейшину цеха. В своей краткой, но эмоционально окрашенной, пересыпанной эпитетами речи я успел не только раскрыть правду о вчерашних событиях, но и сделал несколько важных, с учётом сложившегося момента, заявлений. Глава гильдии переводил синхронно, и когда он довёл до собравшихся моё признание в неизменном уважении, которое я питаю к Турции и её замечательному народу, полисмены одобрительно закивали. Дело близилось к развязке. Офицер что-то негромко сказал аксакалу, тот обратился к мороженщику. Последний несмело поднял на меня кроткий взор и выдавил из себя несколько слов.

И без перевода было ясно: полное, всепроникающее раскаяние. Старейшина подтвердил мою догадку.
-- ... и в знак примирения, сэр, он просит вас обменяться с ним рукопожатием и принять от него скромную контрибуцию -- вафельный...
-- Два, сэр, -- не дав ему закончить, молвил я.
-- Что вы сказали, сэр? -- не понял старик.
-- В качестве контрибуции я согласен принять ДВА вафельных стаканчика.

Не знаю, как бы реагировал на такие слова любой другой народ мира, но турки, говорю вам, народ особенный. Первыми заржали торговцы, раскатисто захохотал старейшина, потом широко улыбнулся невозмутимый офицер, хихикнул юный мороженщик... и грянуло общее веселье. Полицейские по очереди хлопали меня по плечу. Наконец, дондурмист протянул мне два щедро начинённых мороженым дармовых стаканчика...

--- А где же ваш сын, сэр? -- вдруг спросил меня глава цеха. Я огляделся, и чуть не умер от ужаса. На огромной, кишащей толпой восточной базарной площади не видать родного личика!
-- Веня! -- заорал я, срывая голос.
-- Да тут я, тут, папа, -- послышалось откуда-то снизу знакомое ворчание. Из-под лотка мороженщика вылезал мой сын.
-- А что ты там делал?.
Я был искренне удивлён.
-- It was a scary experience for a little boy like him, -- сказал старый начальник мороженщиков, потрепав сына по щеке известным малоазийским жестом. -- So scary. Don't blame him for this, sir.
-- Ну, я просто решил, что начнётся стрельба, пап, -- сказал Веня. -- Копы прихватили с собой пушки.

* * *
Пожалуй, будем заканчивать. Да и что тут добавить? Мораль всей этой истории, коллеги, я уверен, вам ясна и без моих дальнейших и ненужных слов. Скажу лишь о том, что c этой минуты и до самого конца нашего путешествия нас не покидало ощущение безмятежного счастья. Мы были очарованы Турцией и турками, -- народ этот и вправду невозможно не полюбить. Благо для разочарований у нас не было больше ни единого повода.

_________________
Мы, волки, не скулим, как шакалы, и не лаем, как собаки. Мы завываем, наводя ужас на весь лес.


Вернуться к началу
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему  Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC+03:00


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 1 гость


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Limited
Русская поддержка phpBB