Клуб путешественников

ОБ ОЖИДАНИЯХ, или GREAT EXPECTATIONS.

Вспоминалась тут, к случаю, недавняя дискуссия, возникшая в связи с наставлениями Б Б. Гребенщикова о необходимости освободить себя от всех и всяческих ожиданий. Данное авторитетное мнение темпераментно распространяется по ресурсам телекоммуникационной сети "Интернет" теми, кто, видимо, разочарован в ожиданиях вплоть до вывода о дальнейшей себя с ними несовместности.

Дошедшие до нас списки с текстом проповеди не могут вызывать у серьёзного исследователя безусловного доверия. Сохраняется множество вопросов, без ответа на которые подлинность авторства Б. Б. Гребенщикова остаётся под сомнением. И тем не менее, мы ухватимся за эти рассуждения, даже если они являются апокрифом, поскольку занимающий нас предмет располагается на весьма почтительном отдалении от личности Бориса Борисовича и даже не попадает в диаметр отбрасываемой ею тени.

Наряду со всеми прочими ожиданиями, напомню, Б. Б. Гребенщиков, или тот, кто говорит от его имени, предлагает косить под корень и ожидания верности человека моральному долгу (в частности), да и всякого явления соответствия своей природе (в общем).

Эта улучшенная, оптимизированная, custom-tailored версия продукта, который в этих широтах за последние лет 30 успешно зарекомендовал себя под брендом the buddhist detachment doctrine, была поставлена конечному получателю в соответствиями с принятыми в профессиональной среде стандартами. Т.е. в форме беседы, в которой при ответе на вопросы заказчика следует пользоваться иносказаниями, избегая называть вещи по именам.

Но моему читателю, я верю, доступен полёт высоких метафор. Поэтому ниже эта процедура излагается почти в неизменном виде, хотя и в моей литературной записи.

"Ожидала ли ты когда-либо чего-то от куста малины, дочь моя?" —- прищуриваясь, обратился Гребенщиков к спрашивающей.
"Не возьму в толк, о чем ведёте вы речь, отец мой", — опуская глаза и предательски покрываясь малиновыми пятнами, отвечала та.
"Подумай же хорошенько, дочь моя," — не сводя с неё глаз, мягко, но настойчиво молвил учитель.
"Открою тебе сердце своё, падрэ. Mea culpa, mea maxima culpa. Да, ожидала".
"Чего же?"
"Того, что малина не окажется бузиной", — едва слышно молвила девушка.
Казалось, это too much. Far too much. Гребенщиков отвёл взор и долго не говорил ни слова. Дышалось ему тяжело, градины пота катились по высокому челу.
Наконец, пошамкав губами, просветитель произнёс:
"Это большой грех, дочь моя. Очень большой. И кто виноват в том, что ты ждала от малины того, что она не окажется бузиной?"
"Только я, отец мой. Не малина же".
"Иди же, дочь моя. И когда увидишь малину, попроси у неё прощения".

Поражённая и уже через миг просветлённая, девушка развернулась и пошла своим путём. С тех пор она никогда не будет навязывать малине способность не быть бузиной. Она знает, что от малины можно ждать чего угодно.

Иная малина, скажем, прикидывается себе малиной. Малиновая, знаете ли такая, с пупырышками такими крохотными, и с недоэпилированным покровом. С таким нежным ворсом. И на вкус, казалось бы, сладкая-сладкая. Мммм.

Но это был только ваш первый опыт. А вы поглубже-то, поглубже её кусните. А? Ну как? Трансцедентально? Воот. Я ж знал. Горечь. "Буэ". И теперь — посмотрите на неё. Где пупырышки? Где ворс нежнейший? Где, мать её, малиновый цвет?!

Нету уж ничего. Нет, вы смотрите, смотрите, не отводите глаза. Одна только сизая бузина. Горькая и безрадостная.

А всё почему? А вот теперь-то вам известно, почему. Потому, что вы отчего-то думали, что малина всегда должна оставаться малиной. Или, да пусть как хочет, в отчаянии уже думали вы, да пусть хоть мухомором назовётся, но хотя бы сохранит свои малиновые свойства. Будет сладкой, нежной. Ммм.

Думая так, вы внушили себе иллюзии. Отрекитесь. Воспряньте. Прокляните тот день, когда вы поверили малине или самозваным доброжелателям в том, что она должна быть малиной.

Забудьте вкус малины. Забудьте как она выглядит. Забудьте о ней вообще.

Очистите разум от ожиданий.

Неправда ли, теперь вы счастливы?

_________________
Мы, волки, не скулим, как шакалы, и не лаем, как собаки. Мы завываем, наводя ужас на весь лес.